«Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британс - Страница 85

— Откуда это судно, что делаете в моих водах, здоровы ли все и куда путь держите? — пристукнув трезубцем о палубу, нахмурил брови Нептун-Кузьмич.

Арсенин не успел открыть рот для ответа, как в разговор ввязалась русалка:

— Папаша! Стойте, где стоите, и слушайте сюдой! — голосом Корено громогласно возмутилась подводная красотка. — Вы шо, с утра бормотухи меньше обычного на грудь приняли или вовсе ни в одном глазу? Таки я имею слов за эту посудину: откройте свои глаза и смотрите ими, как еврей на новый целковый! Это же «Одиссей», он тут о прошлом годе проходил…

— Сгинь отселя, селедка тухлая! — Нептун, раздосадованный тем, что все пошло вразрез с выученной ролью, замахнулся на свою спутницу трезубцем. — И без зелени морской вижу, что «Одиссей» енто, а не шаланда с Гаванской пристани, но порядок быть должон!

— И шо вы разоряетесь без копейки денег? — Корено, отпрыгнув в сторону и упершись руками в бока, сразу стал похожим на базарную торговку с Привоза. — Ви таки имеете знаний за то, шо я еще вам не сказала? — И замер на полуслове, прерванный жестом Арсенина.

— Владыка морей и океанов, покровитель моряков! — согласно ритуалу, начал доклад капитан, косясь на русалку и прикладывая неимоверные усилия, чтобы не рассмеяться. — Пароход «Одиссей» держит путь в порт Дурбан согласно фрахту. Ты уберег нас от лишений и невзгод, за что великое тебе спасибо! Все у нас хорошо, вот только есть в моей команде люди новые, твоего крещения не принимавшие…

— От чичас и поглянем, кто тут у вас первоходки? — Нептун, повернувшись к матросам, обвел строй пристальным взглядом. — Вот ентот точно по морям не ходил, — обрадованно ткнул он трезубцем в Троцкого. — А ну, слуги мои верные, крестите яво по-морскому!

Лев не успел ни удивиться, ни испугаться, как трое мускулистых чертей подхватили его за руки и ноги и швырнули в бассейн. Едва Троцкий, отплевываясь соленой слюной, вынырнул, как один из чертей тут же вновь окунул его с головой.

Туташхиа, видя, как топят друга, что-то нечленораздельно выкрикнул по-грузински и кинулся на помощь, но, споткнувшись о заботливо подставленную кем-то ногу, с ходу влетел в бассейн. Мгновением позже, одним движением перемахнув бортик, он выскочил на палубу и, сжав кулаки, уже собрался кинуться в драку, как на его плечо легла рука капитана:

— А-а-атставить мордобой!

— Батоно капитан! — гневно блеснул глазами абрек, но руку Арсенина со своего плеча не сбросил. — Эти шакалы друга моего утопить хотели! Меня утопить хотели! Я их…

— Успокойся, Датико, — дружелюбно улыбнулся Арсенин. — Никто вас топить не собирался, традиция это такая, купать всех, кто первый раз экватор переходит. Морское крещение называется. Это ты с нами впервые идешь, а вот когда мы по весне через экватор шли, то купали всех: и матросов, и офицеров, без разбору. Так купали, что меня вот точно чуть не утопили…

— Если это традиция такая, не буду никому мстить. — Туташхиа угрюмо качнул мокрой головой. — В моем роду все традиции чтили, я тоже их чту. Что князю не позор, то и моей чести не уронит.

Тем временем веселье шло своим чередом. Матросский строй давно превратился в хохочущую толпу, окружившую бассейн. Нептун своим трезубцем указывал очередную жертву, черти под веселые крики товарищей макали выбранного матроса в бассейн, что, правда, компенсировалось поднесением прошедшему крещение полной до краев чарки. Глядя на подобное угощение, некоторые из бывалых матросов с шумным уханьем и гиканьем бросались в воду. Оно, конечно, к вечеру двойную чарку выдадут, но если и сейчас можно выпить, и вечером, так чего ж зазря добру пропадать?

Покончив с купанием матросов, Нептун перевел свой взгляд на стоявшее поодаль начальство и грустно вздохнул — все офицеры ходили весной в Лоренсу-Маркиш, тогда же и «крестились». Ховрин собрался было заканчивать церемонию, как вдруг перед его глазами мелькнул Кочетков.

— А иди-ка ты до меня, барин! — азартно заорал Нептун, потрясая в воздухе трезубцем. — По морскому закону всех крестить велено, и экипаж и пассажиров!

— А меня, ваше величие, купать нельзя! — улыбнулся Кочетков, подходя к хозяину праздника. — Не в первый раз через экватор хожу, крестили меня уже.

— А коли ты моряк бывалый, так покажь в доказательство слов своих бескозырку с правильной лентой! — не сдавался боцман к вящей радости Политковского. — Али наколку морскую, али грамотку мою, на худой конец!

— Не извольте беспокоиться, — принимая правила игры, всплеснул руками Кочетков. — Сей секунд я вам грамотку предоставлю, вот только в каюту свою схожу.

Получив разрешение, Владимир Станиславович скрылся в надстройке. Через несколько минут он вернулся на палубу с несколько обескураженным видом, имея из одежды только широкие парусиновые штаны. Шлепая босыми пятками по нагретой палубе, он подошел к Ховрину и удрученно покачал головой:

— Всю каюту обыскал — нету грамотки. А ведь была… Честное благородное слово — была… — Взглянув на растянувшееся в злорадно улыбке лицо Политковского, он, не тратя время на дальнейшие разговоры, виновато улыбнулся: — Купать будете?

— Таки уже все, — радостно потер ладони Корено, глядя, как мокрый Кочетков вылезает из бассейна. — Первоходков всех окрестили, а другим оно и не надо…

— Всех, говоришь? — с легкой ехидцей в голосе протянул Ховрин. — А себя, селедка тухлая, посчитать позабыл? Ты ж с нами первый раз идешь, а на прошлых крестинах я тебя не припомню… — заканчивая фразу, боцман ткнул трезубцем в сторону Николая.